Мой муж белый, а я — афроамериканка. Мы с дочкой зашли в супермаркет. Нашей малышке тогда было около пяти-шести месяцев — у нее очень светлая кожа и прямые волосы, поэтому она выглядела не как мулатка.

Я сказала мужу, что пойду искать нужный товар, отошла от тележки, а тут слышу плач ребенка. Подошла, отвязала дочку, взяла на руки и пошла дальше по отделу.

Внезапно слышу крики: «Эй, она ворует ребенка!» Обернулась — на меня орет пожилая женщина. «Не двигайся! Скоро приедут полиция! Кто-нибудь остановите ее, она ворует чужого малыша!»

Я была в шоке, стояла как вкопанная. Подошел муж, обнял — я была просто в ужасе от такого позора. Он повернулся к старушке: «Это наш ребенок. Я эту женщину (белую даму, которая стояла рядом) вообще не знаю. Убирайтесь от моей жены».

Та даже не извинилась, просто ушла, будто ничего не произошло. Другие покупатели подходили извиняться передо мной от ее имени. Мне было так стыдно, что я отнесла дочку в машину и отправила мужа докупать продукты.